"У владыки Урука, главного города Вавилонии, родился могучий сын, сила которого была несравненной, а жадность к жизни и буйство были бесподобны. Жаловались жители Урука его отцу на Гильгамеша, что не пастырь он им, а разрушитель. Обратились все вместе к богине Аруру, чтобы создала она подобие по силе Гильгамешу: "Пусть соревнуются, Урук да отдыхает!" Услышала их вопли Аруру и слепила из глины героя, равного по силе Гильгамешу. Был он дик и сер, как степь, и ничего не знал, кроме степи, и был весь покрыт шерстью, а звери его считали своим братом. Звали его Энкиду. Однажды увидел Энкиду охотник, и рассказал о нем Гильгамешу. Гильгамеш послал с охотником к Энкиду блудницу, бесстыдную и мудрую. Семь дней неустанно любил Энкиду, когда же насытился лаской, к зверью своему обратил он лицо, но взгляд его вызывал у них ужас, ужас от слабости во всем теле испытывал сам Энкиду, - и ушли его звери. "Но стал он умней, разуменьем глубже,- вернулся и сел у ног блудницы, в лицо ей смотрит - его мудрое сердце ищет друга". Рассказала ему блудница о Гильгамеше, и пошел он в город Урук к Гильгамешу навстречу. Сразились они у дверей блудницы, кто войдет к ней, и победил Энкиду, а Гильгамеш возлюбил его силу, "как к жене, к нему прилепился" и попросил свою мать, чтобы сравняла она Энкиду с ним самим в своем сердце.
Затосковал Энкиду в городе: "Вопли, друг мой, разрывают мне горло: без дела сижу, пропадает сила". Тогда говорит ему Гильгамеш: "Друг мой, далеко есть горы Ливана, кедром поросшие, их охраняет страшный Хумбаба, которому боги вверили страхи людские и слабость. Нарубим-ка кедра, построим город, и все, что есть злого, изгоним из мира. Вечное имя себе я создам!" Энкиду знал тот лес, и сказал: "Бой неравен, мы смертны". Но Гильгамеш отвечал: "Хочу я видеть того, чье имя опаляет страны. Подниму я руку, нарублю я кедра. Я пойду пред тобою, а ты кричи мне: "Иди, не бойся!" Если паду я - оставлю имя". И стали они ковать топоры невиданные и жертвы богам приносить. А мать Гильгамеша молилась: "Зачем ты мне дал в сыновья Гильгамеша и вложил в его грудь беспокойное сердце?" И тронулись в путь.
Долго шли и достигли Евфрата. Ночью видел сон Гильгамеш и проснулся: "Друг мой, ты не звал? Отчего я проснулся? Страшен мой сон - я с туром сражался, и только поставил его на колени, - вся земля растрескалась и опустела и была вся в смятеньи. Под обрывом горы мы стояли, и нас она придавила. И темнота наступила во всем мирозданьи. Давай в степь вернемся!" Энкиду говорит ("Кто в степи рожден - ему ведома мудрость"): "Друг мой, сон твой прекрасен. Мы победим, а тот тур - он наш друг, он нас напоит ключевою водою и руку дружбы протянет. Светел твой сон, как та тьма, что ты видел. Означает твой сон - не взойдет еще солнце, как одолеем мы злого Хумбабу".
Подошли они к лесу. Говорит Энкиду: "Если в лес мы войдем, страхи нас одолеют, слабость наступит, что делать будем, друг мой?" А Гильгамеш: "Чтобы нам не бояться, нужно в лес войти и убить. Я от другого дрожу - когда мы войдем, лучи сиянья исчезнут, свет затмится!" Энкиду отвечает: "Друг мой, птичку поймай, - не уйдут и цыплята! Лучи сиянья потом поищем. Самого срази - а прислужников после!"
И сразились они до восхода солнца со злым Хумбабой и одолели его с трех ударов - каждый по одному и последний удар нанесли они вместе. Солнце взошло - Гильгамеш деревья рубит, Энкиду пни корчует и говорит Гильгамешу: "Друг мой, Гильгамеш, мы кедры убили! Но теперь их доставим на берег Евфрата". И вернулись они в Урук.
Гильгамеш "умыл свое тело, все оружье блестело, с грязным он разлучился, чистым он облачился". На красоту Гильгамеша взглянула богиня Иштар и захотела, чтоб он стал ее мужем. Но отверг Иштар Гильгамеш: "Ты жаровня, что гаснет в холод, плита, не сдержавшая каменную стену. Какого супруга ты вечно любила? Со мной, полюбив, ты так же поступишь!" Разъярилась Иштар, что перечислил он все ее скверны, упросила отца создать ей Быка: пусть убьет Гильгамеша в его городе пусть станет меньше живых, чем мертвых, на всей земле. Энкиду увидал Быка, поразился: "Чем, друг мой, на такую обиду ответим? Убьем его, он нам не страшен!" Он бросился сам на быка, а за ним Гильгамеш, и убили его, вырвали корень быка и в лицо Иштар бросили. Она его оплакивала горько и мести у богов просила.
"Друг мой, о чем совещаются великие боги?"- спросил у Гильгамеша ночью Энкиду. А боги говорили: "Зачем они сразили Быка и Хумбабу? Умереть подобает тому, кто у гор похитил кедры". Верховный бог Эллиль сказал: "Пусть умрет Энкиду, но Гильгамеш умереть не должен". И ослабел Энкиду. Плача, он проклинал блудницу, что привела его в город, звал Эллиля, которому сделал из лучшего кедра ливанского капище, и упрекал Гильгамеша: "Друг мой, что в бою спасал, - почему ты меня покинул? Я и ты - не равно ли мы смертны?" И умер на рассвете Энкиду. А Гильгамеш был неутешен без друга и брата своего, "веселым людям поручил скорбный обряд", сам в рубище оделся. Его сердце молча упрекало бога, и Эллиль ответил: "Ты хочешь, Гильгамеш, чего не бывало с тех пор как мой ветер гонит воды. Гильгамеш, куда ты стремишься?" Отвечает ему Гильгамеш: "После того, как бродил по свету, разве довольно в земле покоя? Видно, проспал я все эти годы! Пусть же солнечным светом насытятся очи, пуста темнота, мне нужно света!" И он пошел.
Он подошел к ущелью гор, через которые вела дорога к жилищу богов, и путь Гильгамешу преградил страж: "Почему идешь ты путем далеким, и куда твой путь лежит? Если войдешь, ты отсюда не выйдешь". Отвечает ему Гильгамеш: "Пропусти меня! Друг мой любимый стал темнотой и землею. Темнота пуста, а пустота обжигает сердце. В тоске моей плоти, в печали сердца, и в жар и в стужу, в темноте и во мраке - вперед пойду я! Теперь открой мне ворота в горы!" И страж открыл ему ворота, и Гильгамеш вошел во тьму, которая была густа, пуста и обжигала, как самый яркий свет. Он шел двенадцать дней и ночей без сна и без еды, и иногда он поворачивал назад или кричал, но темнота не отступала. И Гильгамеш не отступал.
В конце двенадцатого поприща он увидал подобье света и вышел в сад камней с цветами из сердолика и лазурита ("они были забавны") на берегу реки смерти и попросил, чтоб перевозчик довез его к тому, кто знает, куда идти. И перевозчик привез его к Утнапишти. Утнапишти был человеком, избегшим смерти. Он был единственным, кто уцелел после потопа, которым боги "хотели дело рук своих исправить". Утнапишти с тех пор все называли "дальним". Беседовали Гильгамеш и дальний Утнапишти, жизнь свою друг другу раскрывали. Утнапишти рассказывал, как спасся от потопа, как жили и погибли те люди, что были прежде на земле, и Гильгамеш сказал: "Утнапишти, ты - это я". А сам прислонился во время рассказа Утнапишти к нагретому камню и крепко заснул. Показал на него дальний Утнапишти своей подруге и улыбнулся: "Посмотри на героя, что хочет жизни. Сон дохнул на него, как мгла пустыни". И грустно стало Утнапишти. Его подруга пекла по хлебу в день и клала рядом со спящим Гильгамешем. Так прошло семь дней. Через семь дней Утнапишти притронулся к его плечу, и Гильгамеш проснулся. Досада его взяла, и он сказал: "Прости, я на мгновенье задремал, но только ты меня коснулся, я тут же встал". "Ты спал семь дней. Вот посмотри, твой самый первый хлеб уже покрылся плесенью. Ты можешь сосчитать хлеба и каждый из них потрогать",- ответил ему Утнапишти. И Гильгамеш вырезал себе шесты, чтоб править, сел в лодку и попрощался с ним. Когда он поднял шест, чтоб оттолкнуться от берега, Утнапишти сказал: "Иди назад, не ешь, не спи, и ты достигнешь бездны. Нырни в нее и ухвати во тьме цветок, который уколет твою руку. В нем - молодость твоя и всех людей. А дальше - как пожелают боги". И Гильгамеш пошел назад.
Он шел много поприщ во тьме, пока не достиг колодца. Всем телом он чувствовал пустоту, но привязал к ногам камни, и бросился в бездну. Когда он почувствовал острую боль, сжал руки, и вырвал цветок. Кровь заливала бездну, пока он отвязывал камни и поднимался наверх. Потом он бережно нес свой цветок, и потерял счет дням, когда снова увидел свет. Он вышел "и увидал водоем, чьи холодны воды, спустился в него, окунулся в воду. Змея цветочный учуяла запах, из норы поднялась, цветок утащила, назад возвращаясь, сбросила кожу. По щекам его побежали слезы:
"Для кого же трудились руки?
Для кого же кровью истекает сердце?
Себе самому не принес я блага.
Открывая колодец, потерял я орудья,
Нечто нашел я, что мне знамением стало:
да отступлю я! "
Вернулся Гильгамеш в Урук и был царем, каких не видел Вавилон и не увидит. Он построил такие дома и дворцы, что до сих пор величие их, крепость и соразмерность поражают. Затем он создал много новых городов и насадил сады и виноградники. Стада ходили мирно по его земле, а на деревьях, которые он посадил, гнездились птицы со всех краев земли. Он захватил земель своим авторитетом больше, чем если бы сумел завоевать их силой, потому что он был хорошим пастырем и государство при нем подобно было по красоте и прочности его дворцам. Мудрость переходила легко к тем, с кем он разговаривал. Свет солнца как будто не расставался с его лицом. Он сложил много песен и заклинаний богам. "Хорошо молиться тебе, как легко ты слышишь!" - повторяли за ним. На глиняных плитках-таблицах клинописью высечена его история о все видавшем.
О все видавшем до края мира,
О познавшем моря, перешедшем все горы,
О врагов покорившем вместе с другом,
О постигшем премудрость, о все проницавшем:
Сокровенное видел он, тайное ведал,
Принес нам весть о днях до потопа,
В дальний путь ходил, но устал и смирился,
Рассказ о трудах на камне высек,
Стеною обнес Урук огражденный, -
Осмотри стену, чьи венцы, как по нити,
Погляди на вал, что не знает подобья,
Прикоснись к порогам, лежащим издревле,
И вступи в Эану, жилище Иштар, -
Даже будущий царь не построит такого, -
Поднимись и пройди по стенам Урука,
Обозри основанье, кирпичи ощупай:
Его кирпичи не обожжены ли
И заложены стены не семью ль мудрецами?"
Главная 
. 
